Два года назад в своем исследовании о релокантах я показывал, что это – антигосударственное политическое движение, а не «испуганные патриоты» или проявленные аполитичные обыватели. Эта мысль вызвала бешеное сопротивление из-за увлечения идеей любой ценой «вернуть релокантов на родину».
Мои выводы сейчас подтверждаются массой новых исследований. Мне удалось собрать 11 отчетов о социологическом изучении релокантов в Армении, Грузии, Сербии, странах Европейского Союза и Средней Азии, а также в иных зарубежных странах (1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11) в 2022-2024 гг.
Везде изучаемая выборка формировалась по принципу «снежного кома» через релокантские чаты, либо «страновые», либо профессиональные (обычно из работников сферы ИТ). Изучались релоканты первой волны (весна-лето 2022), второй (осень 2022), а также лица, оставшиеся за рубежом к 2023-2024 гг. Часть исследований проведена западными антироссийскими структурами, часть – независимыми исследователями.
8 исследований из 11 показывают, что от 70 до 100% релокантов занимают антироссийские/антигосударственные позиции. Они не принимают СВО и конфронтацию с Западом, а также говорят о страхе «репрессий» за антигосударственные выступления. Наравне с этими основными мотивами часть из них говорила о страхах быть мобилизованными в ВС РФ и иных личных проблемах.
6 исследований показывают, что отъезд релокантов был вызван этими взглядами, 2 не ставят вопрос о мотивах непосредственно, но раскрывают политические взгляды уехавших.
Еще 2 исследования не дают точной картины политических настроений среди релокантов, так как делают акцент на иных аспектах их жизни. Полученные ответы позволяют предполагать долю антироссийских радикалов в их среде не менее 58-75%. (Нижняя граница, вероятно, обусловлена ошибкой исследования – попаданием в изучаемую выбору эмигрантов из РФ до 2022-го)
Еще 1 исследование не дает релевантных данных из-за большого процента отказов респондентов и ссылок на «иные личные причины отъезда».
Изучение релокантских чатов и материалов опросов показывает, что большинство радикалов из их среды были связаны с экстремистскими организациями «Штабы Навального»** и ФБК**, особенно в первой волне эмиграции.
Поддержка врага
Обращает на себя внимание не только уровень враждебности релокантов к российской власти и СВО, но также – прямая поддержка врага, то есть идейный коллаборационизм.
Опрос 2023-го показал, например, что уровень поддержки президента Украины В.Зеленского среди российских релокантов в Армении – 66%, Европейского Союза – 57%, НАТО – не менее 40%. Опрос 2024 года в странах ЕС показал, что Украину в конфликте с Россией поддерживало 64% релокантов (17% уклонились от ответа, 12% «ситуация сложная»).
Мы знаем немало примеров, когда такие взгляды демонстрировали релоканты из числа публичных лиц: актеры Алексей Панин и Максим Галкин, пев(и)цы Александр Макаревич*, Земфира Рамазанова* и Елизавета Гырдымова* (Монеточка), Мирон Федоров* (Оксиморон) и Иван Алексеев* (Ноиз ЭмСи).
Зачастую такие взгляды декларируются одновременно с прямой русофобией. Процитирую откровенный комментарий из релокантского чата: «С 2014 года я жил параллельно с этим [русским] народом. После 24.02 я не могу его просто переносить, ни его, ни его архетипы, культуру. Ничего. Мне противно и брезгливо... Лучшим исходом для этого народа, среди которого я был не по своей воле рожден, было бы исчезновение. Посадить и отправить на Марс. Он лишний на земле. Я бы сказал жестче, но чат открытый» (декабрь 2022 года).
Однако в среднем релоканты в Сербии и Грузии более осторожно высказываются об Украине и политике. Уровень заявляемой поддержки ЕС в Грузии (2023) – 60%, НАТО – около 35%, Зеленского – в пределах 45%. Причем фиксируется достаточно большой процент негатива (более 35% против Зеленского, более 40% против НАТО).
В Сербии (2024) более 49% отказывались комментировать подобные вопросы, 29,3% поддерживали Украину, 27,6% – давали ей негативные оценки. Возможно, этот «расклад» результат высокого уровня пророссийских симпатий в Сербии, которые фиксируют западные исследования, и страха релокантов перед депортацией за вмешательство в политику.
Аналогична ситуация в Грузии, которая также переживала конфликт с Западом в 2023-2024 гг., что могло оказывать сдерживающее воздействие на релокантов.
Причины бегства
Релокация не имеет рациональных причин, к которым ее периодически пытались привязать. Ее наибольшая волна сентября-октября 2022 года совпала с объявлением частичной мобилизации в России, но угроза отправки на фронт была в лучшем случае триггером. (Этот вопрос я подробно рассматривал в своем исследовании).
Я изучал выборку сообщений 346 релокантов 22-30 сентября в сообществе «Пограничный контроль», где приводились данные об их отношении к воинской службе. 57% точно уезжающих не подлежали мобилизации, а 47% теоретически могли быть мобилизованы, но не имели причин ждать подобного. Только 3% сообщали о получении повестки в военкомат (возможно, для уточнения данных) или иных тревожащих их признаков.
Опросы, проводившиеся внутри России, в том числе иноагентами, показывали, что большинство мужчин-россиян поддерживает мобилизацию и не будет от нее укрываться (подобный сценарии допускали лишь 2% опрошенных), а пришли бы в военкомат при получении повестки (77%).
Очевидно, что страх перед мобилизацией – одна из специфических черт релокантов. Большинство из них являлись постоянными пользователями антироссийских СМИ-иноагентов, в особенности «Медузы»*, «Настоящего времени»* и т.п. В период после начала СВО эта привычка превращалась в болезненную зависимость: «Около недели спали в обнимку с телефонами, мониторя сообщения от Медузы...»; «Ты бесконечно читаешь новости: Медуза, Холод, Сирена, Медиазона, Служба поддержки. Когда нет больше сил читать – слушаешь Шульман. Засыпаешь, просыпаешься и снова: Медуза, Холод, Сирена…» (сообщения в релокантских чатах осенью 2022 года, перечислены СМИ-иноагенты).
Таким образом, объявление частичной мобилизации, которое отвечало катастрофическим прогнозам иностранной пропаганды, лишь заставило проявиться многих людей, являвшихся ее верной аудиторией. Естественно, что зависимость от СМИ-иноагентов и вера им складывалась у релокантов задолго до мобилизации и, вероятно, самой СВО.
Выводы
Итак, релоканты – это политическое явление, связанное с зависимостью части аудитории от СМИ-иноагентов, работа которых активизировалась на фоне СВО. Нагнетание ими паники привело к непродуманной эмиграции их верных подписчиков, особенно после объявления частичной мобилизации в РФ, которая показалась им подтверждением иностранных угроз.
От 70 до 100% релокантов негативно относятся к государству, СВО и российской политической системе, как таковой. Их политические симпатии связаны чаще всего с запрещенными в России экстремистскими организациями прозападного толка («навальнисты»).
45-66% проявляют явные коллаборационистские идеи, симпатизируют враждебным России иностранным государствам политикам.
Эти настроения никак не связаны с частичной мобилизацией и даже СВО, а появились из-за принятия на веру тезисов антигосударственной пропаганды. Отношение релокантов к ряду СМИ-иноагентов едва ли не сакрализируется, а продвигаемая ими идеология становится частью привычной картины мира.
Это говорит об определенной внушаемости релокантов. Тем более что, попав в пророссийски или антизападно настроенную среду они, как минимум, осторожнее заявляют о своих взглядах воззрениях. Об этом свидетельствуют примеры Грузии и Сербии.
*Иноагент.
**Экстремистская организация.
Правила комментирования
comments powered by Disqus